На вопросы агентства "НТА-Приволжье" отвечает кандидат исторических наук, ответственный секретарь Нижегородской областной молодежной общественной поисковой организации (НОМОПО) "Курган"

Федор, расскажите, пожалуйста, про историю создания нижегородской поисковой организации "Курган".

Нижегородская областная молодежная общественная поисковая организация (НОМОПО) "Курган" существует с 1988 года, хотя само движение "Красных следопытов" в Нижегородском государственном университете им. Лобаческого (ННГУ) появилось уже в 1973 году. "Следопыты" ездили по местам боев, беседовали с местными жителями, но самими раскопками не занимались.

В 1988 году при ННГУ был организован поисковый отряд "Долг", в 1993 году преобразованный в поисковое объединение "Курган". В прошлом году мы отметили 20 лет своего существования. Вообще, инициатором создания поискового отряда была Тамара Ивановна Ковалева, которая до сих пор является директором музея ННГУ и нашим бессменным президентом. Одним из отцов-основателей нашего отряда был также Андрей Родионов, который сейчас работает на факультете дистанционного образования ННГУ. Я пришел в 1996 году и застал уже готовую организацию.

Где вы чаще всего занимаетесь раскопками, и сколько имен погибших смогла установить организация?

Всего за 1988-2008 годы силами НОМОПО "Курган" и совместно с другими поисковыми отрядами проведена 61 полевая поисковая экспедиция, подняты останки свыше 4 тыс. человек, установлено 129 имен.

География поиска достаточно большая – есть постоянные места работы, например город Белый (Тверская область), Волгоградская область. В последние годы – Пустошкинский район (Псковская область). Эпизодически бывали в Карелии, под Ленинградом, Ростовом-на-Дону, Севастополем.

Весной этого года наши ребята съездили сразу в 3 точки – в Тверскую, Псковскую и Волгоградскую области. Основная экспедиция планируется на конец июля - начало августа в Псковскую область, так как во время "весенней разведки" там были найдены останки 4-х человек и подготовлена база под летнюю работу.

Если говорить о статистике за этот год, сколько имен удалось установить?

За весну к нам пришло 4 запроса от поисковых отрядов, которые нашли останки воинов-горьковчан. По троим из четверых уже найдены родные и в 2-х случаях - с нашим участием. Вот такая примерно статистика у нас за весну.

Кроме того, в Волгоградской области мы принимали участие в Вахте памяти. Работало несколько поисковых отрядов из разных регионов страны. Так, благодаря нашей совместной работе с ребятами-поисковиками из Волгограда, Ставрополя и Тобольска удалось поднять 34 человека и установить имя одного бойца.

Сколько человек постоянно числится в составе "Кургана"? Какой средний возраст нижегородских поисковиков?

У нас нет жесткого штатного состава, потому что человек может быть в отряде, участвовать в нашей деятельности, но не ездить в экспедиции. В настоящий момент таких ребят, которые ездят периодически, появляются, поддерживают контакты - около 40 человек. Это не только студенты, это и рабочая молодежь, средний возраст 20-25 лет. С другой стороны, как считать, вышел человек из состава отряда или нет? Как правило, основная масса народа, когда-либо ездившего в экспедицию, контакты сохраняет – то есть периодически мы встречаемся, общаемся. Человек мог не ездить 3 года – потом взять и снова поехать. Такие случаи тоже бывают.

За последние 10 лет отряд помолодел. Люди, которые все это начинали, были не то, чтобы когорта избранных, но что-то в этом роде. Взрослые достаточно ребята, которые уже в армии отслужили и знали чего хотят от этой жизни. А сейчас отряд стал немного более массовым. Поскольку у нас и в целях и задачах прописано, что одной из задач является военно-патриотическое воспитание молодежи. И пополняемся мы в значительной степени за счет студентов ННГУ. И если к нам в отряд в год приходят 3-5 новых человека – это нормально. Так как сама по себе организация не очень большая, мы не в состоянии переварить 20 новичков за год, просто мы не сможем найти такое количество инструкторов. В летнюю экспедицию в Пустошкинский район отправятся около 25 человек, из них 5 – новички. В этом году вообще больше новичков, чем обычно.

Кроме "Кургана" есть ли в Нижегородской области другие поисковые отряды?

Уже достаточно давно в школе №18 Советского района Нижнего Новгорода существует поисковый отряд "Феникс" (с 90-х годов). Тогда же в 90-е годы в Арзамасе появился свой поисковый отряд "Броня". Формально "Броня" входит в состав нашей организации, но де-факто это совсем самостоятельные ребята. Кроме того, в Выксе в этом году появился еще один отряд "Горящая земля". Они еще никуда не ездили, и мы сейчас утрясаем вопрос, куда им поехать, так как просто так куда-то бросать новичков нельзя.

На какие средства организуются поисковые экспедиции "Кургана"?

Министерство образования Нижегородской области уже какой год выделяет нам средства на проезд до места раскопок. Но только на проезд. В этом году данная сумма составила около 100 тыс. рублей. Раньше был спонсор, но в связи с кризисом его не стало. В любом случае, частично расходы оплачиваются из своего кармана. Конечно, университет родной помогает. Благодаря ему у нас есть помещения, телефон, компьютер, Интернет.

Бытует мнение, что солдаты, пропавшие без вести на полях сражений Великой Отечественной войны, фактически уже похоронены природой и нет смысла спустя шесть десятилетий их тревожить. А вы как считаете?

Этой весной наши ребята подняли из земли 23 человека под Белым, из них 9 человек не были похоронены, они просто лежали на поверхности, и каждый год кости присыпало листьями и корнями деревьев растаскивало по большой площади. Остальные как сидели в окопе скорченные, так земля их и засыпала. Здесь даже главное не то, что похоронены или не похоронены. Ведь одной из основных целей любого поисковика является установление имени погибшего бойца. Потому что значительная масса тех, кто лежит на поверхности, в ячейках и окопчиках считаются пропавшими без вести. И достаточно просто зайти на какие-нибудь поисковые сайты, например, "Солдат. Ру", где каждый день не менее десятка или двух десятков запросов от обычных граждан с просьбой "помогите установить место захоронения деда, прадеда". Поколение детей советских солдат тоже уходит, им по 60-70 лет, и сейчас ищут уже не отцов, мужей и братьев, а дедов и прадедов. То есть поиск передается из поколения в поколение, и это хорошо, значит у нас народ не хочет быть "Иванами, родства не помнящими".

А когда нас упрекают в том, что "не трогайте, они уже и так похоронены" у меня есть железный аргумент "а вы хотели бы так упокоиться?" Например, погибших зимой не хоронили глубоко. Допустим, Волгоградские поля, где идешь, а под ногами человеческие кости, земля выдавливает их по миллиметру каждый год – это естественный физический процесс. Они лежали под 20-30-ти сантиметровым слоем земли, а за несколько десятков лет кости поднялись на несколько сантиметров, и плуг во время пахоты поднимает их на поверхность и растаскивает в разные стороны – где черепа кусок, где бедренная кость.

Всегда есть надежда, что удастся установить имя и найти родственников. К сожалению, так не всегда получается. За все время существования организации из 129 установленных имен родственники найдены только у половины, потому что за много лет они переехали и оказались потерянными для нас. Хотя несколько ситуаций пока подвешены, и количество найденных родственников будет больше. Бывает так, что один боец может вытянуть за собой еще несколько имен.

Например, в 2000 году мы нашли яму с бойцами, куда тела погибших просто посбрасывали после войны, и там был всего один боец со смертным медальоном. Медальон очень плохо читался, и только в прошлом году нам коллеги из Белоруссии с помощью фотошопа (сейчас новые технологии тоже широко применяются) смогли его правильно прочитать, и мы установили имя бойца. Залезли в архивные документы и он вытянул за собой всех остальных и вместо одного установленного имени стало 19. В настоящее время мы ведем поиск родственников. Правда пока не очень успешно, потому что все они из Украины и Сибири.

Вообще, из 100 найденных человек устанавливается имя только одного. Хотя, благодаря тому, что появился сайт "Объединенный банк данных (ОБД) "Мемориал", куда внесены отсканированные документы из Центрального архива Министерства обороны (ЦАМО), из военно-медицинского архива, и он постоянно пополняется, искать и устанавливать личность бойца стало намного проще. Раньше ЦАМО был завален запросами, а если медальон плохо читался и были сомнения - Саломатин, Соломатин или Саломахин и в ЦАМО не находили точного совпадения, то отвечали, что "такой-то не обнаружен". А сейчас ОБД в Интернете, в свободном доступе, поэтому можно самому проверить разные варианты. И действительно, боец обнаруживается, и что он пропал без вести именно в том районе, где ты его нашел. ОБД оказывает колоссальную помощь.

Раньше, получив от жителей запрос – "помогите найти дедушку", мы ждали пока таких запросов наберется достаточное количество, копили деньги, чтобы поехать в ЦАМО. Сейчас, когда поступают такие просьбы, я отвечаю – "перезвоните через 15 минут", этого времени мне хватает, чтобы залезть в ОВД, проверить и дать ответ. К сожалению, больше 50% ответов являются отрицательными.

Сколько в среднем в год обнаруживается останков?

Нет железной статистики. У нас были экспедиции нулевые, когда отряд уезжал и не находил никого, то есть две недели ребята бегали, лопатили землю впустую. А была экспедиция, когда мы 453 человека подняли.

Во время экспедиций и раскопок вы находите также вещи и оружие. Была ли идея создать экспозицию из найденных предметов?

Музей ННГУ выделил нам шкафы и сейчас мы пытаемся создать некую постоянную экспозицию. У нас не хватает реставрационных мощностей, а ведь все надо приводить в божеский вид. Найденные боеприпасы сдаются милиции, хотя в боевых регионах ситуация с этим "аховая". У нас, если найдут артиллерийскую учебную болванку где-нибудь на свалке, это событие будут освещать три телекамеры, радио и газеты. В боевых регионах может рвануть блиндаж с боеприпасами – никому до этого дела нет. Кроме того, 99% найденного оружия не подлежит восстановлению и не представляет из себя никакой боевой ценности – только как музейный экспонат.

Приходится ли вам встречаться с так называемыми "черными поисковиками"?

В регионах, по которым прокатилась война, ситуация намного сложнее, чем у нас сейчас – там намного больше вымерших и заброшенных деревень. Представьте себе такой район – там вся промышленность встала, зарабатывать нечем. Естественно, местные жители ходят и копают. Большинство ищет не оружие, они просто собирают цветной металл – гильзы артиллерийские, из-под патронов. Собирают, сдают и этим выживают. Разумеется, есть и такие, которые копают именно в поисках оружия, боеприпасов. Но они не классические "черные", а люди, у которых в душе еще что-то теплится. Если он найдет останки бойца, он его оберет, то есть возьмет все ценное, но потом придет к нам и скажет – ребята, я там бойца нашел, заберите кости. И если медальон смертный найдет – он нам его отдаст. Таких людей, которые бы просто копали, раскидывали кости, лично мне встречать не доводилось. Хотя на следы работы подобных людей мы периодически наталкиваемся – есть ячейка стрелковая, полбойца вырыто, кости валяются. Приходится аккуратненько докапывать.

Какими качествами должен обладать военный поисковик?

Любыми. Главное, чтобы человек к этому относился, что называется с пониманием. Тем более, мы же не тащим к себе никого силком. Человек, который приходит к нам, чувствует своего рода сопричастность. Поэтому крайне редко случается, чтобы с нами поехал какой-то совершенно "левый" человек. "Отсев" таких людей происходит обычно еще до экспедиции. Мы ведь часто ездим по школам, выступаем, фильмы показываем. Естественно, что после этого подходят, говорят: "я хочу с вами поехать", два десятка человек. Чаще всего это просто сиюминутное желание. Пройдет полгода и когда придет время ехать в экспедицию, из этих десяти реальное желание поехать сохранит один. Но это ведь и хорошо, значит у него это желание искреннее.

В экспедиции человек раскрывается такой, какой он есть на самом деле. Здесь он может быть весельчаком и балагуром, а там вдруг резко посерьезнеть и начать задумываться о более серьезных вещах. В экспедиции человек раскрывается. Ты живешь в лесу, ты сам себе хозяин, сам вынужден принимать решение, мамы-папы рядом нет, и когда товарищи уходят утром на работу, а тебя оставляют дежурным в лагере, им наплевать, умеешь ли ты готовить суп или варить кашу. Они придут вечером голодные, и только от тебя и ни от кого иного зависит, смогут ли они нормально поесть.

Кроме того, велика моральная ответственность. Например, нашли вы какой-нибудь окопчик, прощупали, прозвонили металлоискателем и ушли, решив, что там ничего нет. Но только на твоей совести останется то, что, допустим, там лежит боец, но на нем нет ничего железного – каски, гранаты, то есть всего того, на что может среагировать металлоискатель. С другой стороны, если ты нашел одного бойца – проверь все стенки окопа, потому что другие поисковики, увидев, что окопчик вырыт, не будут его трогать. А вдруг ты не докопал, а там еще солдат? Если ты скажешь – там все, больше никого нет, если закроешь эту площадку, то одного бойца можно уже навсегда сделать пропавшим без вести.

Бывает и так, что какая-либо площадка, рощица, казалось бы, уже полностью прочесана, приходит какой-нибудь новый человек, просто тыкает щупом в землю, и он стукается о кости.

Пока, к сожалению, поисковые объединения не располагают оборудованием, которое могло бы однозначно давать ответ – эта площадка закрыта. Сейчас это можно сделать только так – снять весь грунт на данной площади, все перелопатить и после этого сказать – все, тема закрыта. И то это не стопроцентно. Ведь пласты земли движутся, за 60 с лишним лет это движение существенное. В результате у тебя ощущение, что на склоне это материковая глина, а на самом деле – это язык, который сполз сверху, а под ним может быть окопчик с бойцом. Конечно, есть специальное оборудование, например, георадары, но они стоят как автомобили. Но все-таки в боевых регионах нет, наверное, площадки, которую можно было бы однозначно закрыть для поиска. Есть относительно закрытые, как например, легендарный Мясной Бор в Новгородской области, с которого фактически начиналось поисковое движение. Там место прорыва второй ударной армии генерала Власова и там подняли свыше 40 тыс. человек на достаточно небольшой площадке в несколько квадратных километров. Но отряды продолжают приезжать, и каждый год 20-30 человек они все равно находят, по, казалось бы, уже хоженым-перехоженым местам. Был случай, когда мы приехали на место, где уже были в 2006 году. Нашли старое кострище, бревно на котором мы сидели, а за ним – останки бойца.

http://www.nntv.nnov.ru/?id=29766

9 мая 2010 года будет отмечаться 65 лет со дня Победы в Великой Отечественной войне. В течение 17 лет в Нижегородской области работает поисковая организация «Курган». Ее участники ведут полевые работы, ищут и хоронят останки бойцов, устанавливают их имена и находят родственников. О том, что такое поиск, каково это – возвращать из неизвестности бойцов и почему советские воины часто не носили смертные медальоны корреспонденту РИА «Время Н» рассказал кандидат исторических наук, ответственный секретарь Нижегородской областной молодежной общественной поисковой организации "Курган" Федор Дроздов.

- Федор, расскажите о том, как образовался «Курган»?

- Нижегородское поисковое объединение «Курган» образовалось в 1993 году, но его история началась намного раньше. В 1973 году в Горьковском государственном университете им. Н.И.Лобачевского начался поиск материалов и документов о преподавателях и выпускниках университета, погибших на фронтах Великой Отечественной. На основе собранных документов был открыт музей ГГУ. В это же время была создана первая студенческая группа Поиск. Студенты разыскивали родственников погибших выпускников, собирали воспоминания, фронтовые письма и фотографии. Ежегодно группа «Поиск» выезжала на места боев в Новгородскую, Брянскую, Смоленскую области. Тогда и зародилась идея создания отряда по поиску и захоронению непогребенных останков погибших бойцов и командиров РККА.

В 1988 году при музее университета был создан студенческий поисковый отряд «Долг». С 1988 по 1992 гг. «Долг» вел работу на территории Смоленской области, принимал участие в Вахтах Памяти в Велижском, Вяземском и Ельнинском районах. Проведено 5 поисковых экспедиций.

В 1993 году поисковый отряд «Долг» преобразуется в Нижегородское Поисковое объединение «Курган».

- Какова статистика ваших экспедиций и раскопок?

- В 1995 году объединение «Курган» впервые выехало в экспедицию на территорию Волгоградской области, до 2008 года проведено 17 полевых поисковых экспедиций. За эти годы совместно с другими поисковыми отрядами были подняты останки более 1700 советских солдат и офицеров, установлены имена 44 из них.

С 1999 года «Курган» принимает участие в Вахтах Памяти, проходящих на территории Лоухского района республики Карелия. Проведено 4 полевые экспедиции. Также весной 1999 года мы принимали участие в Вахтах Памяти, проходивших в Ленинградской, Ростовской областях и в Севастополе. С 2008 года "Курган" проводит полевые экспедиции в Пустошкинском районе Псковской области. Всего за 1988-2008 годах проведена 61 полевая поисковая экспедиция, подняты останки свыше 4000 человек, установлено 357 имен.

Я занимаюсь поиском 14 лет. Что касается статистики то, хочу отметить, что, например если Вы спросите меня, сколько лично я нашел бойцов, и у скольких из них удалось установить имена и фамилии, то я не смогу сказать точную цифру.

- Чем занимаетесь помимо экспедиций?

- Мы начали собирать имена всех воинов горьковчан, которые когда-либо были найдены во время поисковых работ, сейчас уже практически если не раз в неделю, то раз в месяц обновление происходит, новые данные приходят и от наших коллег. 437 имен на данный момент.

Мы конечно ищем родственников у тех бойцов, чьи имена установили мы сами. Иногда приходят запросы от коллег из других регионов.

Такая замкнутая цепочка, что вот нашли останки, нашли медальон, прочитали медальон, установили личность бойца, а потом еще нашли родственников. Это очень редко бывает, очень часто она где-то обрывается.

Например, родственников не всегда можно найти, потому что разъехались, а кого-то из них вообще не осталось или есть только дальние, которым в принципе наша находка не интересна.

Бывают такие неприятные моменты, когда ты приезжаешь вручать медальон, а люди говорят: «Ну вы знаете, это было давно, все, кто его знал, умерли, а мы его не знаем».

Люди разные. Сейчас не то, что поколение военное уже умерло, сейчас уже умерло много тех, кто родился в годы войны. Так сейчас есть случаи, когда по формам поисковым люди обращаются: «Помогите найти прадеда!». Уже правнуки продолжают поиски своих близких, которых они никогда не видели. Конечно, те, кому нужна вот эта история и память, их больше.

Кроме того, участников нашего объединения периодически приглашают рассказать о поиске и Великой Отечественной войне, о подвиге наших солдат. Мы ездим в библиотеки, разные учебные учреждения. Раньше мы возили с собой экспонаты из музея, но, во-первых, это неудобно, во-вторых, не хватало какой-то наглядной информации, и нами в 2009 году была разработана мобильная экспозиция. Она состоит из десяти таких планшетов, каждый из которых несет в себе какую-то информацию. Планшеты легко сворачиваются, и перевозить такую экспозицию очень удобно. Сама идея и информационное наполнение принадлежит нам, оформлением занимались профессиональные дизайнеры, а финансирование осуществило управление по связям с общественностью министерства внутренней политики Нижегородской области.

Три планшета – исторические, они посвящены забытым сражениям, например, Ржевско - Вяземской дуге. Это одно их самых кровопролитных сражений Великой Отечественной войны, о котором вплоть до 90-х годов никто ничего не говорил. Те бои считались боями местного значения, хотя там погибло более миллиона советских воинов, потери немцев неизвестны.

Есть планшет под названием «Цена победы», здесь приведены данные о том, сколько человек погибло и пропало без вести в годы войны. Следующий посвящен Нижегородской области, поскольку, к сожалению, уровень знаний нашей молодежи о войне очень низок. То есть все три планшета просветительские и рассказывают о Великой Отечественной войне.

Один стенд «заглавный», здесь просто коллаж, но сделан специально так, чтобы ребята не прошли мимо. Остальные шесть планшетов посвящены поисковому движению, один – истории зарождения и развития и пять – нашему «Кургану».

- Что для вас поиск – хобби или работа?

- Я поиск воспринимаю как работу. Есть четкая задача, есть правила ее выполнения. Но я могу сказать, что в экспедиции своя атмосфера. Там все проще, меньше тонкостей и деталей, чем в повседневной жизни. Кстати, у некоторых мест, где шли особенно кровопролитные бои особенная аура, я не знаю, как описать, но есть некие ощущения, и это замечал не только я. Сразу хочу пояснить, что ни я, ни кто-то другой из нашего отряда призраков никаких не видел и стонов, раздающихся по ночам, тоже не слышал.

- Местные жители во время раскопок помогают?

- В 90-е годы было живо определенное количество бабушек и дедушек, которые во время войны были в зрелом возрасте. Что-то видели, что-то знали, порой сами хоронили бойцов. Вот они могли подсказать, показать места захоронений. Были случаи, когда точно указывали место, были случаи, когда приблизительно. Сейчас самое старшее поколение в тех местах - это те, кто в лучшем случае родился в самый канун войны или во время войны. Но они мало помнят конкретные места захоронений.

- Кто занимается в «Кургане»? Нужны ли какие-то специальные знания?

- У нас в объединении много разных людей. Есть ребята, которым по 18-19 лет, есть те, кому уже за 30. Приходят разными путями, но чаще всего слышат от друзей и приходят. Нельзя сказать, что 100% людей, которые к нам приходят, остаются, отсев есть. Некоторые спустя какое-то время понимают, что это просто не для них. Сейчас в объединении числится 45 человек, в экспедицию ездят около 30.

Специальные знания не нужны. Раньше мы пробовали давать сначала теоретическую базу знаний, но, как правило, голая теория воспринимается плохо, лучше на практике. Если человек после своей первой экспедиции понимает, что этого его и он хочет заниматься этим дальше, то он сам начнет искать литературу, информацию в интернете и сам будет получать теоретическую базу, а на самом деле, конечно, лучше практические и теоретические знания получать в экспедиции.

- Сколько имен солдат вы смогли установить?

- Вообще по статистике на одно установленное имя бойца приходится от 20 до 100 неизвестных. Лично я не так много солдат вернул из неизвестности. Чтобы установить личность бойца нужно, чтобы на нем был медальон. Он может быть в виде капсулы, попадались и самодельные.

Но, во-первых, в 1942 году медальоны упразднили, посчитали, что красноармейцу для идентификации личности будет вполне достаточно красноармейской книжки. Сами понимаете, что эта книжка практически не сохраняется. Во-вторых, даже когда медальоны выдавали, выдавали их далеко не всем, не на всех хватало, кому-то просто не успевали выдать. Например, роту перебрасывали в какую-то область и сразу отправляли в бой, когда даже не успели еще никого в документы внести, допустим половина погибла, половина вернулась. Тех, кто вернулся, начали заносить в списки, а остальные - они никак не отмечены.

Даже если боец получил медальон, у многих было поверье, что если заполнить вот этот смертник, тебя убьют. Поэтому многие не заполняли, выкидывали, делали из них мундштуки, были случаи, когда находишь медальон, разворачиваешь его, а там иголки с нитками.

После сражения, если поле боя осталось за нами, могли ходить похоронные команды и изымать эти медальоны, то есть устанавливать личность. Разворачивали, записывали и хоронили. По документам, например, проходит, что он захоронен, но когда мы его выкапываем, уже установить не можем, хотя по приказу каждый бланк медальона должен состоять из двух одинаковых частей, и после нахождения трупа одну часть нужно было достать и забрать себе, а остальную - оставить в капсуле на теле погибшего. Но в условиях боевых действий так поступали в минимальном количестве случаев. Тем более мы же копаем в основном могилы 1941-42 года, когда мы терпели многочисленные поражения, и поле боя оставалось за немцами. Они либо вообще наших погибших не хоронили, либо сгоняли местных жителей и военнопленных, которые разумеется никакой документации не вели, и просто тела присыпали землей и все, в траншеях, блиндажах, придорожных канавах. В лесах, где были прорывы из окружения, где гибло много, там никто даже не хоронил, они оставались лежать, и потихонечку их засыпало листвой, на нашем языке – «верховые». Таких особенностей очень много.

Невозможно учесть сколько погибших нашел лично я. Никто из поисковиков не ведет такой записи.

- Какие находки становятся самыми дорогими?

- Обычно народу интересно железо, оружие, особенно мальчишки. А у нас есть такие вещи: нашли бойца, у него нашли самодельный медальон, в котором написал свои данные, а еще видимо у него было зеркальце, и он в него вложил свою фотографию. Самое главное его имя установили, у него родственников нашли. Это здорово вообще! Был и другой случай, когда нашли двух офицеров, и у одного из них оказались полковые печати, и по этим печатям установили их личности. Один из них оказался горьковчанин, и у обоих из них нашлись родственники. Вот такие находки для меня -знаковые вещи.

- Что испытываешь, когда находишь сохранившиеся медальоны и удается их прочитать?

- Установление судьбы человека это очень сильное переживание, позитивное. Это очень здорово воздействует на тебя самого. Испытываешь радость, даже почти эйфорию.

- Случаются трагедии, когда поисковики подрываются на снарядах?

- Все, кто едет в экспедицию, подписывают документ по технике безопасности, где говорится, что все взрывоопасные предметы не надо трогать, крутить, стучать, класть в костер. Насколько я вижу по статистике поисковых форумов в Интернете, 99,99% подрывов, которые происходят каждый год на территории России и бывших республик СССР, где прокатилась война, происходит не в момент, когда ты просто нашел снаряд, мину или гранату, и не в тот момент, когда ты ее просто переместил, а в тот момент, когда ты попытался ее разобрать, раскрутить, распились или произвести над ней какое-то действие, после чего, разумеется, случается трагедия. Если со снарядом аккуратно обращаться, то в 99,99% случаев ничего не случается.

- Что происходит с оружием, которое вы находите?

- Были случаи, когда в 2000 году мы подняли траншею, где наших бойцов было свыше 100 человек. Практически у всех у них были винтовки с гранатами. Мы это найденное оружие мешками сдавали в милицию, вывозили находки в течение нескольких дней. Одних винтовок там нашлось свыше 50 штук. Несколько экземпляров, которые представляют сейчас интерес, мы привезли, рассверлили, чтобы они оружием не считались, но и по внешнему виду понятно, что у большинства из них состояние такое, что стрелять из этого уже никто не сможет: чисто музейный экспонат.

Кстати, у нас периодически просят пополнить чей-то музей экспонатами или просят что-нибудь для собственных экспозиций.

Мы не копаем в Нижегородской области, хотя здесь давным-давно в 90-е годы к нам пришло письмо, женщина рассказывала, что она во время войны видела что во время бомбежки Горького, она видела как в садике 1 мая несколько бойцов или зенитчики спрятались в окоп и рядом упала бомба и они все погибли. Женщина видела, что их никто оттуда не доставал, что их прям там засыпало, то есть теоретически можно и там поискать, но у нас есть несколько стандартных мест работы – мы ездим в Тверскую область, в Волгоград, Псковскую область, были и в Карелии и под Питером, кто-то даже в Севастополе.

Это все регионы, где прокатилась война. Нижегородская область - одна из тех, которые потеряли больше всего народа. У нас по данным книги памяти ушло порядка 350 тысяч человек из области, мы в пятерке регионов, которые потеряли больше всего людей. Разумеется горьковчане сражались везде, начиная от Черного моря и Кавказа, заканчивая Северным Ледовитым океаном и Карелией, и везде, где мы работаем, можно их найти.

Корр. Ольга Рогожина

http://www.vremyan.ru/intervi....yx.html

PS: kontr, я умею пользоваться ластиком!